Каганович биография. Эмануил иоффе * emmanuil ioffe. неизвестный лазарь каганович * unknown lazar kaganovich. В доме на Фрунзенской набережной

Лазарь Моисеевич Каганович родился 22 ноября 1893 года в деревне Кабаны Киевской губернии. Рос в бедной еврейской семье. В 13 лет он уехал на заработки в Киев. В 1911 году Лазарь был вовлечен в революционное движение, вступил в большевистскую партию и успешно вел партийную работу на Украине.

Принимал активное участие в Октябрьской революции 1917 года, а затем участвовал в создании Красной Армии и работал в разных городах на высоких партийных должностях. Благодаря В.Куйбышеву, в 1922 году Каганович был переведен в Москву на должность заведующего организационно-распределительным отделом ЦК, занимавшегося назначениями на все ответственные посты.

К 1924 году он занял место секретаря ЦК, проявив себя незаменимым помощником Сталина в борьбе с оппозициями в высшем партийном руководстве. В 1925 году Сталин рекомендовал Кагановича Генсеком ЦК КП(б) Украины, где Лазарь Моисеевич осуществлял индустриализацию региона - строительство Днепрогэса, развитие металлургической и угольной промышленности, проводил жесткую чистку партийных кадров, исключив и репрессировав большое число местных коммунистов по обвинению в национализме.

Вернувшись в Москву в 1928 году, Каганович более 10 лет был секретарем ЦК ВКП(б). Он не только возглавил работу ряда важнейших отделов, но и руководил заседаниями Политбюро в период отпусков Сталина, был одним из главных организаторов хлебозаготовок и террора в период массового голода. Проявил себя способным, но жестоким администратором. Он получил прозвище «железный Лазарь» и постоянно прославлялся партийной пропагандой.

В 1930-1935 годах Каганович был первым секретарем Московского городского комитета ВКП(б). Под его руководством была проведена модернизация столицы, развернуто новое строительство, в ходе которого в массовом порядке сносились исторические и архитектурные памятники - Храм Христа Спасителя, Сухарева башня, Страстной монастырь. Каганович держал под личным контролем строительство метро, носившего до 1957 года его имя.

В годы Великой Отечественной войны Лазарь Моисеевич был членом Госкомитета обороны СССР, а затем членом военного совета различных фронтов, налаживал работу военной прокуратуры и военных трибуналов. Но везде, куда он направлялся, Каганович опять же кровавыми мерами добивался дисциплины. Стоит отметить и его заслуги, когда в первые годы войны он смог организовать эффективную эвакуацию промышленности, а руководимые им железные дороги на протяжении всех военных действий справлялись со своими задачами.

В послевоенный период Каганович занимал пост министра промышленности строительных материалов СССР, а затем возглавлял Госкомитет Совета министров по материально-техническому снабжению. После смерти Сталина в 1953 году ему достался пост первого заместителя председателя Совета Министров.

Хотя Каганович поддержал Н.Хрущева в борьбе против Л.Берии, но вместе с В.Молотовым и Г.Маленковым выступил против намерения Хрущева доложить съезду партии о сталинской репрессивной политике. В итоге они потерпели поражение, и за причастность к «антипартийной группе» в 1957 году Каганович был смещен со всех постов, получив строгий выговор, и отправлен на мелкие хозяйственные должности.

В 1961 году на съезде КПСС он был обвинен в организации массовых репрессий и исключен из КПСС. Находясь в отставке, Лазарь Моисеевич жил в Москве в добровольном затворничестве в своей квартире на Фрунзенской набережной, получая персональную пенсию. Он автор многих книг. Был женат на Марии Приворотской, в этом браке было двое детей – дочь Майя и приемный сын Юрий.

Скончался Лазарь Моисеевич Каганович в Москве 25 июля 1991 года от инфаркта, был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Эмануил ИОФФЕ * Emmanuil IOFFE. НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛАЗАРЬ КАГАНОВИЧ * UNKNOWN LAZAR KAGANOVICH

25 июля 1991 года на 98-м году жизни скончался один из первых в Политбюро и правительстве СССР на протяжении более чем четверти века, на протяжении ряда лет фактически второй секретарь ЦК ВКП(б), виднейший представитель «сталинской гвардии», руководитель промышленности и транспорта страны, непоколебимый большевик, оставшийся верным убеждениям до конца своей долгой жизни Лазарь Моисеевич Каганович – человек из окружения «вождя народов».

Правда, в те времена термин «окружение» не ходил по стране в сегодняшнем смысле. Сегодня окружение глав администраций, губернаторов и президентов – это персоны, которые крутятся вокруг и что-то с этого имеют.

Имя стального наркома Кагановича много лет носил Московский метрополитен (ныне им. Ленина), множество заводов, предприятий и колхозов. Его портреты органически входили в интерьер кабинетов всех железнодорожных начальников. На трибуне Мавзолея и в президиумах его место возле вождя варьировалось от второго до пятого, но не далее.

Об этом человеке написаны книги, журнальные и газетные статьи, а через пять после смерти Лазаря Моисеевича – в 1996 году вышли в свет его мемуары. Кажется, что мы знаем о его жизни и деятельности все. Но это только кажется.

До сих пор имеются малоизвестные и неизвестные широкому читателю страницы или своеобразные белые пятна биографии Л.М. Кагановича.

Сам Сталин выдвинул Лазаря Кагановича. Ряд исследователей отмечает, что их знакомство восходит к далекому 1918 году, когда Лазарю было только 24 года. Сам Каганович вспоминал, что был знаком со Сталиным с июня 1917 года.

Оказавшись в 1918 году в Москве, Каганович, тогда сотрудник Всероссийской коллегии по организации Красной Армии, познакомился со Сталиным. В 1920 году Лазарь Каганович был командирован в Туркестан, где был членом Туркестанского бюро ЦК РКП(б), Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР, наркомом Рабоче-крестьянской инспекции Туркестанской АССР, председателем Ташкентского горсовета. С 1921 года Лазарь Моисеевич работал инструктором ВЦСПС, инструктором и секретарем Московского комитета и секретарем ЦК Союза кожевников. В декабре 1921 – мае 1922 года он был членом Туркбюро ЦК РКП(б).

Когда Сталин стал генсеком, отмечает российский исследователь Д. Волкогонов, он вытребовал Кагановича из Средней Азии, поставив его во главе Организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б). Кроме того, друг Лазаря Кагановича – Валериан Куйбышев стал в то время секретарем ЦК РКП(б). Так малограмотный, но исключительно напористый и в высшей степени исполнительный функционер стал быстро продвигаться по партийной и служебной лестнице вверх.

Лазаря Кагановича перевел в Москву Валериан Владимирович Куйбышев, с которым он познакомился в Туркестане. В то время Куйбышев был членом Реввоенсовета Туркестанского фронта, а Каганович – членом Туркестанского бюро ЦК. В 1921 году самого Валериана Куйбышева забрали в столицу и утвердили членом президиума Высшего совета народного хозяйства. В апреле 1922 года его избрали секретарем ЦК РКП(б) и он стал одним из верных соратников Сталина. После ХI съезда партии Каганович зашел к Куйбышеву посоветоваться по туркестанским делам.

– Кажется, эти дела, Лазарь, придется перепоручить кому-то другому, – сказал Куйбышев, – потому что в секретариате ЦК намерены выдвинуть тебя на новую работу.

Куйбышев отвел Кагановича к Сталину, который сидел тогда на Воздвиженке . Сталин предложил Лазарю Моисеевичу пост заведующего организационно-инструкторским отделом ЦК, иначе говоря, поручил все партийные кадры и руководство местными организациями.

Сталин любил Кагановича за три вещи: нечеловеческую работоспособность, абсолютное отсутствие своего мнения в политических вопросах (он так и говорил, не дожидаясь выяснения вопроса, о чем идет речь: «Я полностью согласен с товарищем Сталиным») и безропотную исполнительность. А она выражалась в постоянной готовности выполнять любые задания «вождя народов».

Пройдя причудливый путь из Москвы в Туркестан и обратно, Лазарь Моисеевич вскоре стал заведующим отделом ЦК, через который шли основные назначения на крупные посты.

Хотя Каганович был малограмотным человеком и писал с ошибками, он сразу поверил в звезду Сталина и всю свою жизнь преданно ему служил, не зная сомнений и колебаний. Сталин доверял Лазарю Моисеевичу, потому что более преданного человека у него не было. Надежный Валериан Куйбышев сильно пил. И как утверждают, умер в 1935 году во время тяжелого запоя. Каганович никогда не возражал вождю, никогда не отстаивал своего мнения, а подхватывал любую сталинскую мысль.

Молотов сказал о нем: «Он среди нас был сталинистом двухсотпроцентным . Каганович – преданнейший Сталину человек, в этом его слабость и неподготовленность к самостоятельной мысли, потому что и у Сталина не все правильно».

Каганович был вернейшим помощником Сталина в борьбе за власть. Лазарь Моисеевич обеспечивал назначение на высшие посты тех, кто присягнул на верность Сталину, и отсеивал оппозиционеров. Каганович успешно отбивал атаки тех, кто считал, что такая практика уничтожает партийную демократию.

Уже через два года Сталин, оценив природную хватку, сообразительность и работоспособность Лазаря Моисеевича, сделал его секретарем ЦК РКП(б). В 1926 году Каганович становится кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Ему исполнилось тогда 33 года.

В связи со сложной обстановкой на Украине, в 1925 году, по рекомендации генсека, Каганович возглавил партийную организацию республики. Уже тогда у него сложились непростые отношения с председателем СНК Украины Чубарем , что, в конце концов, самым роковым образом скажется на судьбе последнего. Конфликты Кагановича с остальными руководящими работниками ЦК КП(б)У не прекращались.

В 1928 году Каганович вернулся в Москву и стал секретарем Центрального комитета партии. На ХVI съезде партии его избрали членом Политбюро ЦК ВКП(б). Этот человек получил прозвище «Железный Лазарь» и в числе других ближайших к Сталину людей постоянно прославлялся партийной пропагандой.

Нашей песне печаль незнакома,
С этой песней нам легче идти,
Этой песней встречаем наркома,
дорого наркома пути!
Эх, самая залётная.
Светлая, высотная,
Песня пролетает с ветерком,
Эх, солнце разливается,
Песне улыбается
Каганович – сталинский нарком!

Официальные данные гласят, что Лазарь Каганович родился 10 ноября 1893 года в глухой деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии (затем Кагановичи, ныне Дубрава –Э .И.) в еврейской семье. Согласно этим данным, отец Лазаря – Моисей был прасолом, точнее поставщиком скота на бойни, а значит, его нельзя было считать бедным.

Через много лет Л.М. Каганович напишет: «Деревня Кабаны расположена в глубине украинского Полесья, на границе с белорусским Полесьем (например, село Павловичи, что в двух верстах от нашей деревни, было уже в Минской губернии). Наша деревня не была глухой полесской деревней. По ней проходила большая проезжая дорога от Чернобыля до Хавное . Наша деревня была расположена в 30 километрах от Чернобыля…

Отец мой Моисей родился, вырос и прожил безвыездно 60 лет (из 63-х) в деревне Кабаны. Его отец – мой дед Беня не получил обещанной при переселении земли и оказался в бедственном положении – он сам работал на лесозаготовках. Своему старшему сыну, моему отцу, он, естественно, не мог дать никакого образования и отправил его на заработки с 13-летнего возраста. Начав с батрачества и лесозаготовок, мой отец потом стал квалифицированным рабочим на смолено-дегтярном заводе.

Мать моя, Геня , родилась и выросла в местечке Чернобыль в семье ремесленного мастера-медника Дубинского, имевшего меднолитейную мастерскую, в которой работали, кроме него, его два сына и его дочь – моя мать… Мать родила 13 детей, из которых семь померли. А в живых осталось шесть – пять сыновей и одна дочь. Одно это может дать представление о тяжких условиях жизни нашей семьи». (Каганович Л.М. «Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника». М., 1996, С. 19, 24–35).

Биографы Л.М. Кагановича избегают писать о его образовании, а в последние годы, повествуя о Лазаре Моисеевиче, акцентируют внимание на том, что он был малообразованный. В действительности юный Лазарь сначала неофициально учился в двухклассной школе для детей евреев-неземлевладельцев , которая существовала в деревне Кабаны. После этого ему надо было учиться в хедере. Но в этой деревне хедер был крайне примитивным. В нем совершенно не преподавались общеобразовательные предметы, в том числе и русский язык, так как сам преподаватель его почти не знал. Семья Лазаря и он сам не хотел учиться в этом хедере.

В Чернобыле нашли учителя, который хорошо знал русский язык и математику, но главное – согласился выехать преподавать в деревню Кабаны. Он хорошо знал русский язык и литературу, общеобразовательные предметы. Учитель не был религиозным фанатиком, поэтому остроумно преподносил ученикам Библию, не был чужд в этом вопросе юмора и иронии. Вскоре об этом стало известно уездному инспектору училищ, который вместе с урядником пришел в «школу» деревни Кабаны. Они избили безногого учителя и разорвали все учебники. Так была ликвидирована самодельная школа или, как прозвали ее ученики, «наш светский общеобразовательный хедер».

После этого Лазарь учился в школе ближайшего села Мартыновичи . Для нее были наняты в Киеве два высокообразованных учителя – отец и его сын, у которых было разделение труда: отец преподавал по-еврейски, в том числе Библию и Талмуд, а сын – по-русски общеобразовательные предметы. С огромным трудом и настойчивостью Моисею Кагановичу, его старшим сыновьям Израилю и Арону, а также брату Моисея – Арону удалось устроить Лазаря в эту школу, где уже учился его брат Яша.

По всем предметам, особенно общеобразовательным, Лазарь Каганович сдавал экзамены на «хорошо» (тогда оценки «отлично» в этой школе не было), но по математике иногда срывался, приходилось наверстывать. Были экзамены по Библии в присутствии так называемых старейшин и духовника.

Позже Л.М. Каганович вспоминал:

«Закончилась и моя учеба в этой школе, которая расширила знания и дала базу для подготовки, в порядке самообразования, к экзамену за четыре класса городского училища и для осуществления моей мечты о дальнейшей учебе.

И я начал свою учебу путем самообразования, продолжающегося всю жизнь до настоящего времени» (Каганович Л.М. «Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника». М., 1996, С. 42–43).

К тому же Каганович освоил сапожное мастерство и зарекомендовал себя хорошим сапожником. В книге Д. Волкогонова «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина» (Кн.1, М., 1990. С. 431) есть такие строки:

«С.И. Семин, работавший после войны с Н.А. Вознесенским (заместителем председателя Совета Министров СССР, председателем Госплана СССР – Э.И.). р ассказывал мне: “Помню, пришел я к Кагановичу с какими-то бумагами (он тогда возглавлял Военно-промышленную комиссию) в новых сапогах. Каганович взял бумаги, посмотрел на меня. И взгляд его остановился на моих сапогах.

– Сыми , – скомандовал сталинский нарком.

– Зачем? – заикнулся было я, ничего не понимая.

– Сымай быстрей… – не захотел объяснять Каганович.

Взяв затем в руки мои еще не разношенные сапоги, нарком долго их вертел, лазил рукой в голенище и, бросив, наконец, их мне на пол, удовлетворенно резюмировал:

Кто знает, останься он навсегда сапожником, сохранил бы свое доброе имя. Правда, едва ли кто вспоминал о нем тогда».

Впоследствии Хрущев обвинял Кагановича, с которым у него в 1937 году сложились «…ну, просто, нетерпимые отношения», в том, что тот, будучи руководителем Компартии Украины, “развернул бешеную деятельность в двух направлениях: против украинских националистов и против евреев”.

Данное утверждение можно признать корректным, только пояснив его немаловажным уточнением: на Украине от Кагановича пострадали главным образом те евреи, которые входили в окружение Хрущева. Этот нюанс очень важен для объективной оценки деятельности Лазаря Кагановича в тот период, как, впрочем, и то существенное обстоятельство, что он близко к сердцу воспринимал не только любые антисемитские проявления, но даже невинные вроде бы шутки на еврейскую тему.

Однажды Сталин поинтересовался у него:

«А почему вы, когда мы смеемся над евреями, становитесь грустным, мрачным по лицу?»

На это известный своей беспредельной преданностью вождю соратник, не став на сей раз кривить душой, откровенно ответил:

«Видите, товарищ Сталин... видимо, в характере евреев сказалось то, что их очень много били, и они, как мимоза. К ней только прикоснись, она сразу закрывается».

Интересно также, что при ликвидации Еврейского антифашистского комитета МГБ СССР обнаружило в его архиве неотправленное письмо Кагановичу, подписанное Михоэлсом и Фефером. В нем они, утверждая, что с 1937 года в СССР начался упадок еврейской культуры, жаловались на республиканских руководителей Украины и Белоруссии, препятствующих, по их словам, возрождению этой культуры.

Если Лазарю Моисеевичу, несмотря на всю тонкость и ранимость его национальной ментальности, и пришлось бороться на Украине с еврейским национализмом, то исключительно, что называется, по долгу службы и только в той мере, в какой на этом настаивало МГБ УССР, руководимое тогда генералом С.Р. Савченко.

В отличие от середины «интернационалистских» 1920-х годов, когда Каганович руководил Украиной около трех лет, его правление в этой республике два десятилетия спустя продлилось всего несколько месяцев. Видимо, Сталин полагал, что, запустив механизм жесткой борьбы с местным национализмом, Каганович выполнил свою миссиюи дальнейшее его пребывание в Киеве будет иметь обратный эффект , негативно воздействуя на украинское самосознание и местную бюрократию.

Через несколько месяцев после своего возвращения в Москву на пост заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.М. Каганович, входивший в окружение Сталина и знавший значительно больше простых смертных, сделал, как говорится, неординарный жест. После убийства Михоэлса, с которым был знаком с момента своего первого посещения Еврейского театра в 1936 году, он послал к родным артиста свою племянницу Юлию (дочь застрелившегося в 1941 году брата Михаила), через которую передал настоятельный совет «…никогда никого ни о чем не расспрашивать».

Некоторые неизвестные страницы деятельности Л.М. Кагановича связаны с его борьбой против сионизма и антисемитизма.

По постановлению ЦИК СССР с целью так называемой продуктивизации еврейского населения Советского Союза, привлечения его к производительному, в первую очередь, земледельческому труду, 28 августа 1924 года был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев при президиуме Совета национальностей Центрального исполнительного комитета СССР или сокращенно КомЗЕТ .

Однако секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович был настроен явно против КомЗЕТа . Выступив на заседании специальной комиссии под председательством А.С. Енукидзе, занявшего в общем благожелательную позицию в отношении КомЗЕТа , Каганович заявил без экивоков:

«Я считаю, что в КомЗЕТе имеются элементы сионизма…».

Пройдет время, и Каганович будет способствовать репрессиям против белорусского еврейского писателя М. Кульбака . В 1936 году в Московском государственном еврейском театре с триумфом прошла премьера его пьесы «Разбойник Бойтре », а в печати появились восторженные отклики на это событие: статьи С.М. Михоэлса и критика В.И. Голубова . Но уже через год после того, как в театре побывал Л.М. Каганович, пьеса была исключена из репертуара, а впоследствии ее назовут «лживой». Жизнь М. Кульбака закончилась трагически. В 1940 году он умер в одном из лагерей ГУЛАГа.

В работе Феликса Чуева «Так говорил Каганович» приводятся интересные сведения о признаниях Л.М. Кагановича, связанных с «делом врачей».

Во время одной из встреч с Лазарем Моисеевиче Ф. Чуев завел разговор о письме Ильи Эренбурга Сталину, опубликованном в его статье в газете «Вечерняя Москва». В нем говорилось, что события, связанные с евреями, приведут к тягчайшим политическим и международным последствиям. Также говорилось о встрече Эренбурга с Маленковым, который действовал по поручению Сталина. Встреча проходила в здании ЦК на Старой площади (скорее всего, в январе 1953 года – Э.И.) На ней присутствовал Каганович. По свидетельству Эренбурга, Лазарь Моисеевич нервно ходил по кабинету, потом, ткнув пальцем в сторону Эренбурга, изрек: «И этот человек утверждает, что в Советском Союзе имеет место антисемитизм».

– Некоторое напряжение в это время было у Сталина, – пояснил Каганович. – Некоторое было.

– Но он вам доверял все-таки?

– Он доверял мне. Но я думаю, что он внутренне даже страдал немного оттого, что он должен меня проверять. Он мне верил, он мне верил, да. Когда Михайлов принес мне бумагу для публикации против этих врачей – я вам рассказываю кое-что личное, – по еврейскому вопросу, и там были подписи Рейзена и многих других еврейских деятелей. Михайлов был секретарем ЦК, потом министром культуры. «Я член Политбюро, а не какой-нибудь этот вот!»

– А что, там осуждали их?

– Да, да. Он говорит: «Как? Мне товарищ Сталин поручил».

– Скажите товарищу Сталину, что я не подпишу. Я ему сам объясню».

Когда я пришел, Сталин меня спрашивает: «Почему вы не подписали?» Я говорю: «Я член Политбюро ЦК КПСС, а не еврейский общественный деятель, и буду подписывать бумагу как член Политбюро. Давайте такую бумагу я напишу, а как еврейский общественный деятель не буду подписывать. Я не еврейский общественный деятель!»

Сталин внимательно на меня посмотрел: «Ладно, хорошо». Я говорю: «Если нужно, я напишу статью от себя». – «Посмотрим, может, надо будет и статью написать».

– Да, между прочим, недавно статья Герасимова была в «Огоньке» о том, что все были антисемитами – Сталин, Молотов, Маленков, Ворошилов. Все были антисемитами. Но главный антисемит – Каганович.

– У половины из них жены были еврейками. А Каганович – сам еврей. Извините. Это старый прием: если человек неудобен в политическом смысле, его называют антисемитом, черносотенцем, кем угодно, чтоб его политически убрать, чтоб не мешал…

– Пишут в “Вечерке” (“Вечерней Москве” – Э.И.), что хотели три миллиона евреев выселить в Сибирь, на Север, правда ли это? – спрашиваю.

– В “деле врачей” не только евреи. Там было много и русских, и армян. Писали даже, – сказал Лазарь Моисеевич, – в одной книге было написано, будто при Кагановиче было предложение выселить евреев, и что Каганович порвал партбилет, бросил на стол Сталину и сказал: “Я выхожу из партии”. Это вранье ! Никогда ничего подобного не было, никогда при мне разговора на эту тему не было.

– Не было разговора о выселении евреев?

– Абсолютно! – вскипает Каганович. – Абсолютно не было разговора. Абсолютно. Ни разу. Ни разу не было разговора на этот счет. Абсолютно не было ни разу разговора на эту тему.

– Было ли заседание Политбюро по этому поводу перед смертью Сталина?

– Не было».

(Чуев Ф. Так говорил Каганович. Исповедь сталинского апостола. М., 2001. C. 238–241).

До сих пор многие исследователи обвиняют Лазаря Кагановича в смерти его старшего брата Михаила в 1941 году, который до этого был наркомом оборонной, а затем авиационной промышленности СССР.

Так, Дмитрий Волкогонов в своей книге о Сталине утверждает:

«Как-то после Х VIII партийной конференции Сталин перед заседанием Политбюро спросил Кагановича:

– Лазарь, ты знаешь, твой Михаил (брат – нарком авиационной промышленности, большевик с 1905 года – Э.И.) якшался с “правыми”? Есть точные данные… – Сталин испытующе смотрел на наркома.

– Надо поступать с ним по закону, – дрогнувшим голосом выдавил Лазарь.

Сообщив после заседания об этом разговоре по телефону брату, Каганович ускорил развязку. Его брат в тот же день, не дожидаясь ареста, застрелился.

Сталин ценил таких людей. Ведь преданность ему нужно постоянно доказывать…».

За два с половиной месяца до смерти Л.М. Кагановича – 6 мая 1991 года с ним встретился известный российский историк Г.А. Куманев . Приведем фрагменты их беседы:

«Г.А. Куманев : Вам, видимо, было тоже нелегко, когда был арестован Михаил Моисеевич?

Л.М. Каганович: Он не был арестован, во-первых.

Г.А. Куманев : Но знаете, в Кремлевском архиве я читал документ такого содержания, что Михаил Моисеевич был вызван на Лубянку, у него сохранился пистолет, потом он отпросился в туалет и застрелился в туалете.

Л.М. Каганович: Знаете, это вранье .

Г.А. Куманев : Но об этом говорил Хрущев на июньском (1957) Пленуме ЦК КПСС.

Л.М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье . А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: “Вот есть показания на вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа”. Я говорю: “Это сплошное вранье , ложь”. Так резко сказал, не успел даже сесть. “Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 года, рабочий, он верный и честный товарищ, верен партии, верен ЦК и верен вам, товарищ Сталин”. Сталин говорит: “Ну, а как же показания?” Я отвечаю: “Показания бывают неправильные. Я прошу вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю этому. Прошу очную ставку”.

Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: “Ну, что ж, раз вы требуете очную ставку, устроим очную ставку”.

Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал.) Но это факт, так оно и было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: “Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку”. Я говорю: “Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду”. Они говорят: “Слушай. Там такие раскрыли дела, что решили тебя не волновать”. Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила.

И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно. А Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: “Сволочи, мерзавцы , вы врете” и т.д. и прочие. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: “Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди. Мы тебя вызовем еще раз. А тут мы обсудим”.

Только начали обсуждать. К ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер. И он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму.

Г.А. Куманев : А Юлий Моисеевич умер или погиб?

Л.М. Каганович: Он умер. Я еще закончу о Михаиле. Он остался членом ЦК. Его из ЦК не исключали. На Новодевичьем кладбище его прах похоронен. На доске написано: член партии с 1905 года. Это рядом с могилой академика Бардина. Недалеко от могилы Бардина памятник Михаилу Моисеевичу. Так что он не был арестован. Это неверно, неправда».

(Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск, 2005. С. 105–106).

После смерти Сталина – 6 мая 1953 года Берия направил главе правительства Маленкову записку:

«Министерством внутренних дел Союза СССР пр оизведена проверка архивных материалов по обвинению тов. Кагановича Михаила Моисеевича в принадлежности к правотроцкистской организации.

В результате проверки установлено, что эти материалы являются клеветническими, добытыми в бывшем НКВД в результате применения в следственной работе извращенных методов. А тов. Каганович, будучи оклеветан, покончил с собой.

На этом основании МВД СССР вынесено заключение о реабилитации М. Кагановича...»

На заседании Президиума ЦК КПСС Михаил Каганович был полностью реабилитирован. Его вдове выдали единовременное пособие и установили персональную пенсию.

Л.М. Кагановича, разумеется, спрашивали, почему же он не спас брата.

«Это обывательская, мещанская постановка вопроса, – ответил Лазарь Моисеевич. –А если бы у меня были с ним политические разногласия? То есть, если бы он пошел против партии, то почему я должен был его спасать? И должен ли брат брата спасать только потому, что он брат? Это чисто мещанская, непартийная, небольшевистская постановка вопроса. Я защищал его перед членами Политбюро, перед Сталиным. Потому что я знал – он честный человек, что он за партию, за ЦК. Михаил поторопился. Взял и застрелился. Надо было иметь выдержку...»

Вот выдержки самому Лазарю Моисеевичу хватало.

Я затронул только несколько моментов большой темы «Неизвестный Каганович».

Объем журнала не позволяет раскрыть другие моменты данной темы.

Эмануил Иоффе
профессор БГПУ им. М.Танка
доктор исторических наук

Иоффе Эмануил Григорьевич

Родился в 1939 году в городе Березино Минской области. Доктор исторических наук. Профессор кафедры политологии Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка .

Член редколлегии журнала «Вестник Брестского государственного технического университета».Н аучный консультант журнала «Народная асвета », шеститомной «Энцыклапедыі гісторыі Беларусі », восемнадцатитомной «Беларуской Энцыклапедыі ».

Член Белорусского союза журналистов. Лауреат научного проекта фонда Сороса . В 2006 году удостоен звания «Человек года» по версии Американского биографического института. Неоднократный призер конкурсов Белорусского союза журналистов.

Ла́зарь Моисе́евич Кагано́вич (10 (22) ноября 1893, д. Кабаны, Киевская губерния, Российская империя - 25 июля 1991, Москва , РСФСР, СССР) - советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина , младший брат Михаила Кагановича .

Еврейский аспект

Был женат на Марии Марковне Приворотской (1894-1961) .

(Родной брат Марии Марковны - Приворотский Григорий Маркович (1889-1971). Член партии с 1906 г. Родился в Киевской губернии. В 1919 г. председатель военного трибунала Киевского ВО. С сентября 1919 г. работал в центральном аппарате ВЧК - следователь при Президиуме, и.о. заведующего Следственной частью. В 1919-1920 гг. - председатель Вятской губ. ЧК. Работал главным арбитром при СНК СССР в аппарате Министерства лесной промышленности СССР. Похоронен на Новодевичьем кладбище. )

Секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах, Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал :

«Лазарь Моисеевич Каганович замечателен тем, что был одним из двух-трёх евреев, продолжавших оставаться у власти во всё время сталинщины. При сталинском антисемитизме это было возможно только благодаря полному отречению Кагановича от всех своих родных, друзей и приятелей. Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче , министре авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело „следственных органов“ и его не касается. Накануне неминуемого ареста Михаил Каганович застрелился» .

Однако, если верить словам Лазаря Кагановича, воспоминания Бажанова не соответствуют действительности.

Л. М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: «Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа». Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин». Сталин говорит: «Ну а как же показания?». Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку». Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку». Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал). Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: «Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю: «Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду». Они говорят: «Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать». Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила. И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врете» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: «Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем ещё раз. А тут мы обсудим». Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму http://creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0 , которая в дальнейшем изменялась, исправлялась и редактировалась.

cs:Lazar Kaganovič da:Lazar Kaganovitjeo:Lazar Kaganoviĉet:Lazar Kaganovitš fi:Lazar Kaganovitšhu:Lazar Mojszejevics Kaganovicsja:ラーザリ・カガノーヴィチ la:Lazarus Kaganovič lt:Lazaris Kaganovičius nl:Lazar Kaganovitsj nn:Lazar Kaganovitsj no:Lazar Kaganovitsj pl:Łazar Kaganowicz pt:Lazar Kaganovitch sv:Lazar Kaganovitj

Лазарь Моисеевич Каганович - советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина , младший брат Михаила Кагановича и Юлия Кагановича , многие годы занимал руководящие посты в Советском государстве.

Состав Политбюро ЦК ВКП(б) в 1934 году

Каганович родился в еврейской семье прасола Моисея Гершковича Кагановича в д. Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии(теперь - с. Диброва Полесского района Киевской области).

Горбачёв о Кагановиче и Сталине:

Горы трупов

На сегодня по данным открытых архивов точно известно, что подписи нижеперечисленных вождей стоят на смертных приговорах-убийстваъ сотни тысяч людей:

• подпись Сталина стоит на 366 расстрельных списках. Это 44 000 убитых человек.
• подпись Молотова –на 373 списках (43 569 чел),
• Жданова –на 175 списках (20 985 чел),
• Кагановича –на 189 списках (19 110 чел),
• Ворошилова–на 186 списках (18 474 чел)

Его биографии сообщают:

«Каганович родился в бедной семье». Однако по свидетельствам очевидцев его отец - прасол Моисей Каганович - скупал скот и гуртами отправлял его на бойни Киева, соответственно семья Кагановичей бедной не была. С 14 летнего возраста начал работать в Киеве на разных заводах, обувных фабриках и сапожных мастерских сапожником. Одно время был грузчиком на мельнице «Лазарь Бродский», откуда был уволен вместе с группой из примерно 10 молодых грузчиков за организацию акций протеста перед администрацией предприятия. Лишенная многих прав, которыми пользовались в России не только русские, но и другие «инородцы», еврейская молодежь была благодатной средой для революционной агитации.

Подвергшись этой агитации и под влиянием старшего брата Михаила, вступившего в ряды большевиков ещё в 1905 г., Лазарь в 1911 г. стал членом РСДРП(б)/ВКП(б)/КПСС.

С 1914 по 1915 - член Киевского комитета партии. В 1915 был арестован и выслан этапом на родину, но вскоре вернулся нелегально в Киев.

В 1916 году под фамилией Стомахина работал обувщиком на обувной фабрике в Екатеринославе (Днепропетровске), был организатором и председателем нелегального Союза сапожников. Руководитель районного и член Екатеринославского комитета партии большевиков. Согласно официальной версии из-за предательства провокатора вынужден был уехать в Мелитополь, где работая под фамилией Гольденберга вновь организовал Союз сапожников и большевистскую группу.

Затем переехал в Юзовку (ныне г. Донецк), где под именем Бориса Кошеровича работал на обувной фабрике Новороссийского общества и был руководителем большевистской организации и организатором Союза сапожников.

С начала Февральской революции 1917 был руководителем Юзовского комитета партии и заместителем председателя Юзовского совета рабочих депутатов. С мая 1917, находясь на военной службе, председатель Саратовской военной большевистской организации, член Саратовского комитета партии большевиков, член солдатского комитета учебной команды и член исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. В июне делегирован на Всероссийскую конференцию большевистских военных парторганизаций, на которой избран членом Всероссийского бюро военных партийных организаций при ЦК РСДРП(б).

Арестовывался за большевистскую пропаганду. Перебрался в Гомель, где с сентября 1917 работал председателем Полесского комитета партии большевиков, был членом исполкома и членом правления Союза кожевенников.

Активный участник революции 1917 года - руководил Октябрьским восстанием в Гомеле. На выборах в Учредительное собрание он прошел по большевистскому списку.

В декабре 1917 года Каганович стал также делегатом III Всероссийского съезда Советов. На съезде Советов Каганович был избран во ВЦИК РСФСР.

С января 1918 работал в Петрограде. Вместе с другими членами ВЦИК весной 1918 года он перебрался в Москву, где стал комиссаром организационно-агитационного отдела Всероссийской коллегии по организации Красной Армии.

В конце июня 1918 года послан ЦК РКП(б) в Нижний Новгород, где был агитатором губкома, зав. агитотдела, председателем губкома и губисполкома. Коммунар ЧОН.

В сентябре 1919 был командирован на воронежский участок Южного фронта. После взятия Воронежа Красной Армией - председатель Воронежского губревкома, а затем губисполкома.

В сентябре 1920 года послан ЦК РКП(б) в Среднюю Азию членом Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК - член Туркестанского бюро ЦК РКП(б) и одновременно один из руководителей Реввоенсовета Туркестанского фронта, нарком РКИ Туркестанской республики и председатель Ташкентского горсовета.

В 1921 работал инструктором ВЦСПС, инструктором и секретарём Московского а потом и Центрального комитета союза кожевенников.

В начале 1922 был командирован ЦК партии в Туркестан членом Туркестанского ЦК РКП(б).

В 1922 г. Лазарь Каганович назначен заведующим организационно-инструкторским, ставшим впоследствии организационно-распределительным отделом ЦК РКП(б). На XII Съезде избран кандидатом в члены ЦК РКП(б), а с XIII - членом ЦК РКП(б) .

С 1924 по 1925 год - секретарь ЦК РКП(б).

В развернувшейся после смерти Ленина в 1924 г. острой внутрипартийной борьбе Сталину было крайне важно обеспечить себе поддержку Украины - самой крупной после РСФСР союзной республики.

По рекомендации Сталина именно Каганович был избран в 1925 году Генеральным секретарем ЦК КП(б) Украины. В то время в национальной политике на Украине проводились два курса: на «украинизацию», то есть поощрение украинской культуры, языка, школы, выдвижение украинцев в аппарат управления и т. д., и на борьбу с «буржуазным и мелкобуржуазным национализмом».

Четко разграничить эти два курса, особенно в городах и промышленных центрах, было нелегко, и Каганович явно тяготел ко второму курсу: он был безжалостен ко всему тому, что казалось ему украинским национализмом. У него происходили частые конфликты с председателем СНК Украины В. Я. Чубарем. Одним из наиболее активных оппонентов Кагановича был также член ЦК КП(б)У и нарком просвещения Украины А. Я. Шумский, который в 1926 году добился приема у Сталина и настаивал на отзыве Кагановича с Украины. Хотя Сталин и согласился с некоторыми доводами Шумского, но одновременно поддержал Кагановича, направив специальное письмо в Политбюро ЦК Украины. Каганович проделал немалую работу по восстановлению и развитию промышленности Украины. Однако в политической и культурной областях его деятельность принесла гораздо больше вреда, чем пользы. Как партийный руководитель Советской Украины Каганович был фактическим руководителем и небольшой Компартии Западной Украины.

Национальная обстановка и настроения среди населения западной части Украины существенно отличались от того, что имело место в ее восточной части. После отъезда Кагановича в Москву Чубарь выступил с критикой политики Кагановича. Оппозиция Лазарю Моисеевичу нарастала. В. Я. Чубарь и председатель ЦИК СССР от УССР Г. И. Петровский приезжали к Сталину с просьбами отозвать Кагановича с Украины. Поначалу Сталин сопротивлялся, но всё же в 1928 г. ему пришлось вернуть Кагановича в Москву. С 1926 года Каганович являлся кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП (б).

В начале 1930 года Каганович стал первым секретарем Московского областного, а затем и городского комитетов партии, а также полноправным членом Политбюро ЦК ВКП(б).Как секретарь ЦК и заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК

в 1929-1934 непосредственно руководил «делом организационно-хозяйственного укрепления колхозов и совхозов и борьбой против организованного кулачеством саботажа государственных мероприятий» За успехи в развитии сельского хозяйства Московской области был награждён Орденом Ленина. Первая половина 30 х годов - время наибольшей власти Кагановича.

В 1933 году возглавил созданный сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б) и активно руководил организацией МТС в колхозах и совхозах. В качестве председателя Центральной комиссии по чистке партии руководил проходившей в 1933-34 годах «чисткой партийных рядов».

21 сентября 1934 г. выступил с программной речью на совещании судебно-прокурорских работников Московской области. После XVII Съезда в 1934-1935 годах председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

В этот же период (1934 г.) Каганович - по совместительству - стал также руководителем Транспортной комиссии ЦК ВКП(б). Когда Сталин уезжал в отпуск к Черному морю, именно Каганович оставался в Москве в качестве временного главы партийного руководства. Он был одним из первых, кого наградили введенным в стране высшим знаком отличия - орденом Ленина.

28 февраля 1935 года Сталин назначает Кагановича на должность наркома путей сообщений, сохраняя за ним пост секретаря ЦК; однако он теряет два других важнейших поста - первого секретаря Московского комитета партии и председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) назначение видных руководителей партии в хозяйственные наркоматы было в обычае еще со времен Гражданской войны.

Железнодорожный транспорт в огромной стране был не просто важен - то было «узкое место» народного хозяйства, сдерживавшее экономический рост. Назначение Кагановича на такой участок работы не выглядело опалой, однако преподнесено было чуть ли не как повышение. За перевыполнение плана железнодорожных перевозок и за успехи в деле организации ж-д транспорта и внедрения трудовой дисциплины награждён в январе 1936 орденом Трудового красного знамени.

Имя Кагановича в 1935-1955 носил Московский метрополитен, а затем, до 1957 года, станция «Охотный ряд»; первый советский троллейбус имел в его честь марку «ЛК».

С 1937 по совместительству - нарком тяжёлой промышленности,

с 1939 года - нарком топливной промышленности,

С августа 1938 года одновременно - заместитель председателя Совнаркома СССР.

В 1935 г. Каганович непосредственно руководил работой по составлению генерального плана реконструкции Москвы и архитектурного оформления «пролетарской столицы». Возглавлял строительство первой очереди Московского метрополитена. Привлек Н. С. Хрущева к работе в Москве. Роль Кагановича в реконструкции Москвы исключительно велика. Он лично давал указания архитекторам, проводил с ними собраниния. Во время реконструкции было снесено множество памятников архитектуры, находившихся в Москве. При нем был взорван Храм Христа Спасителя, но, несмотря на расхожее мнение, инициатива принадлежала не самому Кагановичу, а Союзу архитекторов.

22 октября 1932 г. Политбюро по инициативе Сталина приняло решение о создании на Украине и Северном Кавказе чрезвычайных комиссий для увеличения хлебозаготовок. Комиссию по Украине возглавил Молотов, по Северному Кавказу - Каганович, однако фактически он участвовал и в работе комиссии Молотова как заведующий отделом сельского хозяйства при ЦК ВКП(б). Вскоре Каганович выехал на Северный Кавказ.

Комиссия Кагановича ввела практику занесения станиц, не выполняющих план хлебозаготовок, на «черные доски».

Это означало

а) немедленное прекращение подвоза товаров и полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из кооперативных лавок всех наличных товаров;

б) полное запрещение колхозной торговли, как для колхозов, колхозников, так и единоличников;

в) прекращение всякого рода кредитования и досрочное взыскание кредитов и других финансовых обязательств;

г) проверку и очистку органами РКИ в колхозных, кооперативных и государственных аппаратах от всякого рода чуждых и враждебных элементов;

д) изъятие органами ОГПУ контрреволюционных элементов, организаторов саботажа хлебозаготовок и сева.

Всего за время работы комиссии Кагановича на «черную доску» было занесено 15 станиц. Также в ходе борьбы с «саботажем» только за полтора месяца (с 1 ноября по 10 декабря) на территории Северо-Кавказского края было арестовано 16 864 человека «кулацкого и антисоветского элемента».

Не ограничившись этим, Каганович осуществил такую меру, как практически поголовное выселение жителей некоторых станиц, не справлявшихся с планом госпоставок, «в северные области». Только из трех станиц - Полтавской, Медведовской и Урупской - было выселено 45 600 человек из 47 500.

В своем докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. Каганович высказался за необходимость новых репрессий как внаркомате путей сообщения, который он возглавлял, так и в советском обществе в целом. По словам Кагановича,

«на железнодорожном транспорте… мы имеем дело с бандой оголтелых разведчиков-шпионов, озлобленных растущей мощью социализма в нашей стране и применяющих поэтому все средства изуверской борьбы с Советской властью ».

Несмотря на то, что уже была вскрыта «вредительская» деятельность практически во всех сферах железнодорожного хозяйства - проектировании железных дорог

(«Вредительство мы имеем в проектировании. Это дело самое сложное, самое трудное… Я потом вам расскажу, как можно тут раскрывать »), их строительстве («…я считаю, что Турксиб построен вредительски… Караганда - Петропавловск Мрачковским построена вредительски. Москва - Донбасс строилась вредительски… Эйхе - Сокол строилась вредительски… »),

реконструкции и эксплуатации

(«В 1934 г. была собрана так называемая диспетчерская конференция… На этой диспетчерской конференции почти все докладчики оказались вредителями и арестованы как японские шпионы и диверсанты… Диспетчерская конференция узаконила… силу распоряжения диспетчера, чтобы иметь больше возможностей вредить, задерживать поезда, пускать их пачками и т. д. »),

Каганович заявил, что

«мы не докопались до конца, мы не докопались до головки шпионско-японо-немецко-троцкистско-вредительской, не докопались до целого ряда их ячеек, которые были на местах », отметив при этом, что «тут вредны слезы по поводу того, что могут арестовать невинных ».

Во время Большого террора Каганович в числе других приближенных Сталина участвовал в рассмотрении так называемых «списков» - перечней лиц, репрессированных с личной санкции Сталина. Подписи на списках означали вынесение обвинительного приговора.

Подпись Кагановича стоит на 189 списках, по которым были осуждены и расстреляны более 19 000 человек.

В качестве члена Политбюро ЦК ВКП(б) Каганович утвердил большое количество т. н. «лимитов» (квоты на количество репрессирванных согласно приказу НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»).

Например, 26 апреля 1938 г. он вместе со Сталиным, Mолотовым, Ворошиловым и Ежовым завизировал утвердительную резолюцию на запросе и. о. секретаря Иркутского обкома ВКП(б) о выделении дополнительного лимита по первой категории на 4 000 человек.

В 1937 году Каганович совершил ряд поездок по регионам СССР (Киевская, Ярославская, Ивановская, Западная области) для проведения чисток среди партийного и советского руководства. В Киеве после приезда Кагановича несколько работников обкома, а также директор Киевского исторического музея, были арестованы по доносу аспирантки Института истории Николаенко. Впоследствии она была признана психически невменяемой.

В 1942 году - член Военного совета Северо-Кавказского, а затем Закавказского фронтов. По поручению Ставки участвовал в организации обороны Кавказа.

4 октября 1942 г. командный пункт Черноморской группы войск под Туапсе, на котором находился Каганович, разбомбили, несколько генералов погибло на месте, а нарком был ранен осколком в руку.

В 1942-1945 годах член Государственного Комитета Обороны. К концу войны Каганович стал отходить на более мирные хозяйственные должности:

с 1944 г. - заместитель председателся Совнаркома,

с 1946 по 1947 гг. - министр промышленности строительных материалов - одной из наиболее отстающих отраслей промышленности,

в 1947 году - первый секретарь и член политбюро ЦК КП(б) Украины,

с марта 1953 года - первый заместитель председателя Совета Министров СССР,

с 1952 года - член Президиума ЦК КПСС,

с июля 1930 по 1952 год член Политбюро.

В 1955-1956 годах председатель Государственного комитета Совмина СССР по вопросам труда и заработной платы.

После войны Каганович стал терять доверие вождя. Сталин все реже и реже встречался с Кагановичем, он уже не приглашал его на свои вечерние трапезы. После XIX съезда КПСС Каганович был избран в состав расширенного Президиума ЦК и даже в Бюро ЦК, но не вошел в отобранную лично Сталиным «пятерку» наиболее доверенных руководителей партии. После ареста группы кремлевских врачей, в большинстве евреев, которые были объявлены вредителями и шпионами, в СССР началась новая широкая антисемитская кампания. В некоторых западных книгах, и в частности в книге А. Авторханова «Загадка смерти Сталина», можно найти версию о том, что Каганович якобы бурно протестовал против преследования евреев в СССР, что именно он предъявил Сталину ультиматум с требованием пересмотреть «дело врачей». Более того, Каганович якобы изорвал на мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Сталина поразил апоплексический удар: он упал без сознания. После смерти Сталина влияние Кагановича на короткое время вновь возросло. Как один из первых заместителей Председателя Совета Министров СССР он контролировал несколько важных министерств. Каганович поддержал предложение Хрущева и Маленкова арестовать и устранить Берию. Еще раньше он активно поддержал все меры по пересмотру «дела врачей» и прекращению антисемитской кампании в стране. Был реабилитирован и его старший брат М. М. Каганович.

В 1957 объявлен членом «антипартийной группировки Молотова - Маленкова - Кагановича», снят со всех постов. После июньского Пленума 1957 года Кагановича охватил страх. Он опасался ареста и боялся, что его постигнет судьба расстрелянного Лаврентия Берии. В конце концов, на его совести было не намного меньше преступлений, чем на совести Берии. Каганович даже позвонил Хрущёву и униженно просил его не поступать с ним слишком жестоко. Он ссылался на прежнюю дружбу с Хрущёвым.

Ведь именно Каганович способствовал быстрому выдвижению Хрущёва в Московской партийной организации. Хрущёв ответил, что никаких репрессий не будет, если члены антипартийной группы прекратят борьбу против линии партии и станут добросовестно работать на тех постах, которые им поручит теперь партия. И действительно, Кагановича вскоре направили в Свердловскую область управляющим трестом Союзасбест. В декабре 1961 года исключён из КПСС. Несмотря на многочисленные прошения, не восстановлен в партии (в отличие от Молотова). Однако имел ранг персонального пенсионера союзного значения и соответствующие этому статусу привилегии. Скучая от одиночества, Каганович часто выходил в большой двор своего дома. В компании стариков он увлёкся игрой в домино и скоро стал признанным чемпионом своего квартала. Игра в домино обычно кончалась с наступлением темноты. Но, пользуясь какими-то старыми связями, Каганович с помощью местных властей построил во дворе беседку и провёл в неё свет.

Умер 25 июля 1991 года в возрасте 97 лет. Тело было кремировано, и урна с прахом была захоронена на Новодевичьем кладбище.

Был женат на Марии Марковне Приворотской (1894-1961).

Секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах, Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал:

«Лазарь Моисеевич Каганович замечателен тем, что был одним из двух-трёх евреев, продолжавших оставаться у власти во всё время сталинщины. При сталинском антисемитизме это было возможно только благодаря полному отречению Кагановича от всех своих родных, друзей и приятелей. Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче, министре авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело „следственных органов“ и его не касается. Накануне неминуемого ареста Михаил Каганович застрелился».

Однако, если верить словам Лазаря Кагановича, воспоминания Бажанова не соответствуют действительности.

Л. М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне:

«Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа».

Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин».

Сталин говорит: «Ну а как же показания?».

Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку».

Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку». Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал) .

Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел.

Они мне говорят:

«Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю:

«Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду».

Они говорят:

«Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать».

Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила. И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врете» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованн ых, а Михаилу говорят:

«Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем еще раз. А тут мы обсудим».

Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму.

Однажды старый большевик А. Е. Евстафьев, около двадцати лет проведший в тюрьмах и лагерях и вернувшийся в Москву лишь после XX съезда КПСС, должен был посетить друга, живущего на Фрунзенской набережной. По рассеянности он прошел мимо нужного ему подъезда, поднялся на лифте в другом подъезде и позвонил в квартиру на том же этаже, что и у друга. Дверь открыл очень старый человек, в нем Евстафьев узнал Лазаря Моисеевича Кагановича, в прошлом «вождя московских большевиков » и всесильного «сталинского наркома », которого он считал прямым виновником своих несчастий. От неожиданности Евстафьев не мог произнести ни слова. Но Каганович не узнал его и, сказав: «Вы, наверное, ошиблись », - закрыл дверь.

Генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины Л. М. Каганович 26 апреля 1928 года писал И. В. Сталину:

« В частности, мне кажется, необходимо усилить роль ГПУ примерно так, чтобы в крупных трестах были бы крупные работники, уполномоченные ГПУ, как вроде транспортных органов ГПУ. Эту реорганизацию надо провести под наблюдением и непосредственным руководством руководящих работников ЦК и ЦКК, иначе, я боюсь, как бы у нас на деле в смысле структуры и методов работы не осталось по-старому»

13 января 2010 года Апелляционный суд Киева признал Кагановича, а также Косиора, Хатаевича, Чубаря, Молотова, Сталина виновными в геноциде на Украине в 1932-1933 годах (ч. 1 ст. 442 Уголовного кодекса Украины - «Геноцид»)

Официальная характеристика Кагановича в МСЭ 1937 года:

Каганович - выдающийся непримиримый борец партии с троцкизмом, правой оппозицией и другими антипартийными течениями и антисоветскими. Каганович развернулся как политический деятель, как один из руководителей партии под непосредственным руководством Сталина и является одним из преданнейших его учеников и помощников в борьбе за большевистское единство партии.

В Советской исторической энциклопедии, издание которой началось при Хрущёве, приводится такая характеристика действий Кагановича:

…Огромный ущерб нанесли грубейшие ошибки и извращения, которые могли возникнуть в обстановке складывающегося культа личности Сталина. Когда в неурожайном 1932 году на Северном Кавказе, Нижней Волге и большей части Украины колхозы не смогли выполнить заданий по сдаче хлеба, на Кубань была командирована комиссия во главе с Кагановичем, которая провела массовые репрессии партийных, советских и колхозных работников, рядовых колхозников (принудительное изъятие хлеба, роспуск партийных организаций, массовые исключения из партии, выселение населения ряда станиц в северные районы).

Последний генсек ЦК КПСС, М. С. Горбачёв о Кагановиче и Сталине.

Будущий революционер Каганович Лазарь Моисеевич родился 22 ноября 1893 года в небольшой деревне Кабаны, что в Киевской губернии. Сведения о его отце неоднозначны. В советскую эпоху подчеркивалось, что Каганович был выходцем из бедной семьи. Однако современные биографы отмечают противоречащие этой версии свидетельства людей, знавших Лазаря ребенком. Так, некоторые из них называли Моисея Кагановича прасолом - скупщиком скота с немалым заработком.

Ранние годы

Кем бы ни был отец, сын не пошел по его стопам. Каганович Лазарь Моисеевич еще ребенком начал осваивать мастерство сапожника. С 14 лет он работал на обувных фабриках. Каганович был евреем, что не могло не сказаться на его положении в Российской империи. Большая часть иудейского населения была вынуждена терпеть черту оседлости и разные поражения в правах. Из-за этого множество евреев пошло в революцию.

Каганович Лазарь Моисеевич в этом смысле не стал исключением. Однако его партийный выбор был непривычным для еврея. В то время иудейское население массово присоединялось к анархистам, меньшевикам, эсерам и бундовцам. Лазарь же пошел по стопам своего старшего брата Михаила и в 1911 году примкнул к большевикам.

Молодой большевик

Жизнь молодого человека стала классическим примером для революционной среды. Его постоянно арестовывали на небольшие сроки, и большевик регулярно менял место своего жительства: Киев, Екатеринослав, Мелитополь и т. д. Во всех этих городах Каганович Лазарь Моисеевич создавал партийные кружки и профсоюзы сапожников и кожевников. Накануне революции он обосновался в Юзовке. Работая и агитируя на местной обувной фабрике, Каганович познакомился с молодым Никитой Хрущевым. В дальнейшем они поддерживали связь на протяжении долгих лет своего карьерного роста в партии.

После Октябрьской революции Каганович отправился в Петроград, где избрался в Учредительное собрание по списку большевиков. В дальнейшем занимался организацией агитаторской деятельности, в том числе и в только что созданной Красной армии. Когда разгорелась гражданская война, верный член партии стал работать на фронте: в Нижнем Новгороде, Воронеже и Средней Азии.

В Туркестане Каганович стал членом местного ЦК РКП(б) и вошел в Реввоенсовет Туркестанского фронта. Партийного функционера назначили председателем горсовета Ташкента. Тогда же Кагановича избрали во ВЦИК РСФСР. Стремительное движение по номенклатурной лестнице молодого члена партии не могло не остаться без внимания Сталина, в то время занимавшего должность наркома по делам национальностей.

Ставленник Сталина

Еще при Ленине молодой Каганович стал верным сторонником Сталина, поддерживающим его во внутрипартийной борьбе. Конфликт между разгорелся сразу после смерти своего бессменного вождя в 1924 году. Сталин, готовясь к противостоянию с Троцким и другими неприятными ему членами Политбюро, начал возвышать собственных ставленников. У Кобы был в качестве секретаря ЦК он мог предлагать кандидатуры своих людей на важные партийные посты.

Нашел свое место в этой схеме и Каганович Лазарь Моисеевич. Семья и молодость функционера были крепко связаны с Украиной - именно туда в качестве генерального секретаря местного ЦК рекомендовал его Сталин. В то время никакой диктатуры еще не было. Тем не менее коллективная власть не стала противиться этому предложению, и партия утвердила важное назначение.

На Украине

Оказавшись на Украине, Лазарь Каганович начал проводить политику против «украинизации» - поощрения национальной культуры, школы, языка и т. д. На новом посту большевик обзавелся множеством аппаратных противников, среди которых был председатель республиканского Влас Чубарь и нарком просвещения В 1928 году они добились своего, и Сталин отозвал Кагановича в Москву. За время пребывания на своей должности генеральный секретарь ЦК КП (б) Украины добился некоторого восстановления экономики после Гражданской войны.

Руководство коллективизацией

Вернув Кагановича в столицу, Сталин оставил его в своей кадровой когорте и назначил секретарем Московского комитета партии. Кроме того, Лазарь Моисеевич получил место в Политбюро. В ЦК он стал отвечать за сельское хозяйство. Как раз на рубеже 20-х и 30-х гг. крестьянству пришлось пережить раскулачивание. Каганович руководил созданием колхозов. Именно этого лояльного и исполнительного сторонника Сталин сделал ответственным за сложную государственную кампанию в деревне.

За вклад в коллективизацию Каганович одним из первых получил недавно созданный орден Ленина. Сталин, в очередной раз убедившись в его верности, сделал своего протеже председателем комиссии, осуществившей крупную партийную чистку в 1933-1934 гг. В это время Каганович оставался в Москве «за главного», когда вождь уезжал на целое лето на отдых на Черное море.

Во главе наркомата путей сообщения

Наступили В экономической гонке нашел себе применение и Каганович Лазарь Моисеевич. Биография функционера была бы неполной без упоминания его работы во главе наркомата путей сообщения. Назначенный на эту должность в 1935 году, он лишился поста в Московском комитете партии. Аппаратная перестановка была преподнесена в качестве повышения. С точки зрения самого Сталина, передвижения Кагановича вписывались в его собственную систему, внутри которой он никогда не концентрировал в руках одного своего ставленника слишком много должностей и власти.

При Лазаре Моисеевиче в наркомате путей сообщения добились повышения уровня перевозок, столь важного для тогдашней форсированной модернизации. Строились новые пути и обновлялись старые (некоторые из них пребывали в печальном состоянии из-за долгой эксплуатации и невзгод гражданской войны).

Московские стройки

За свои успехи Каганович получил орден Трудового знамени. Кроме того, в 1936 - 1955 гг. его имя носил Московский метрополитен (позже получивший имя Ленина). Именно нарком путей сообщения руководил строительством «подземки» в столице. Под его контролем проводилась и реконструкция Москвы. Город получил новый облик столицы пролетарского государства. В то же время было уничтожено множество церквей. Нарком курировал взрыв храма Христа Спасителя.

В конце 30-х Каганович по совместительству возглавлял энергетические и экономические ведомства (тяжелой, топливной и нефтяной промышленности). В Совнаркоме (правительстве) большевик стал заместителем председателя товарища Молотова.

В годы репрессий

В 1937 году Сталин приступил к новой крупнейшей кампании чисток в партии и Красной армии. Каганович, как полагается, всеми своими силами поддерживал инициативу начальника. Он стимулировал репрессии не только в собственном наркомате путей сообщения, но и предлагал искать вредителей и врагов народа на всех ярусах советского общества.

Каганович - сподвижник Сталина, получивший доступ к спискам, по которым расстреливали с санкции партийной верхушки. В кремлевских архивах остались десятки документов с подписью наркома. По подсчетам историков только по этим спискам расстреляли 19 тысяч человек. Другими такими приближенными к Сталину были Молотов, Ворошилов и Ежов (позже расстрелян). Каганович руководил чистками и на местах. Для этого он в 1937 году ездил в некоторые регионы СССР (в т. ч. Ярославскую, Киевскую и Ивановскую области). Партийный функционер оказался причастен и к печально знаменитому Катынскому расстрелу - убийству пленных польских офицеров.

Великая Отечественная война

Во время Великой Отечественной войны Каганович (как нарком путей сообщения) отвечал за эвакуацию предприятий на восток страны. Самая большая нагрузка легла на железные дороги, которые в целом со своей задачей справились. Советской промышленности удалось быстро наладить работу в тылу и начать все необходимые поставки на фронт. В 1942 году наркома включили в Военный совет Северо-Кавказского фронта. Впрочем, в основном он работал в Москве, а на юге бывал наездами. Однажды в Туапсе, где находился командный пункт, во время бомбежки его ранило осколком в руку. На фронте Каганович налаживал работу военных трибуналов и военной прокуратуры.

Во второй половине войны Сталин начал включать в Государственный комитет Обороны новых членов. Был среди них и Каганович Лазарь Моисеевич. Книги историков показывают, что он не играл в ГКО большой роли и во многом являлся номинальной и технической фигурой.

Потеря власти

В последние сталинские годы Каганович продолжал занимать высшие государственные посты. Как «хозяйственник» он был поставлен во главе министерства промышленности строительных материалов. Кроме того, Лазарь Моисеевич вернулся в политбюро ЦК КП(б) Украины.

После Каганович вступил в яростную партийную борьбу. Сперва он поддержал устранение Берии. Однако уже в 1957 году его вместе с Молотовым и Маленковым включили в новую «антипартийную группировку» и сняли со всех постов. Примечательно, что Каганович знал Хрущева еще со времен революции и на определенном этапе даже способствовал его возвышению в рядах сталинской номенклатуры.

Бывшего наркома отправили в почетную ссылку в Асбест, где он остался на партийной работе. В 1961 году он окончательно исключен из КПСС и отправлен в Калинин. Старость Каганович провел изолировано - его фигура больше никогда не появлялась на политическом горизонте. Уже во время перестройки до него смогли добраться журналисты, записавшие воспоминания одного из самых высокопоставленных советских чиновников сталинской эпохи. Бывший нарком умер 25 июля 1991 года в возрасте 97 лет.

Семья

Как и все приближенные Сталина, Каганович Лазарь Моисеевич, личная жизнь которого срослась со службой, пережил не одну семейную драму. Его старший брат Михаил, первый вступивший в партию большевиков, был наркомом авиационной промышленности СССР. В 1940 году его сняли с должности и вынесли предупреждение. Михаил, понимая, что скоро может стать жертвой НКВД, совершил самоубийство. Двум другим братьям Кагановича повезло больше. Израиль работал в министерстве молочной и мясной промышленности, а Израиль в наркомате внешней торговли.

Жена Кагановича Мария Приворотская вступила в РСДРП еще в 1909 году. В советскую эпоху работала в профсоюзах, руководила детскими домами и являлась депутатом Моссовета. Когда в молодости Мария занималась агитаторской партийной деятельностью, ее встретил будущий муж Каганович Лазарь Моисеевич. Дети этой пары: родная дочь Майя (подготовила публикацию мемуаров отца) и приемный сын Юрий.